Марина Хлебникова: артист должен оставаться холостым

В прошлом - мастер спорта и чемпионка Москвы 1987 года по плаванию, пианистка и бэк-вокалистка, теле- и радиоведущая, “голос” одной из самых популярных московских радиостанций. В настоящем – успешная певица, которая сама пишет стихи и музыку. Ее рабочий день начинается рано утром, а заканчивается далеко заполночь. Разъезды, гастроли…

Жизнь Марины Хлебниковой остается за кадром клипов и слегка читается между строчек песен. Посему поговорить с певицей хочется не о мужчинах – истории о поклонниках, заваливающих ее машинами цветов или бриллиантами, уже давно бередят души особо впечатлительных. Не о машинах – всем и так известно, что Марина – большая любительница быстрой езды, и, кажется, нет ни одного автомобильного журнала, который бы не написал про ее “Кляксу” – ее первое авто, старого "Жигуленка", пятна от ржавчины на котором певица заклеивала разноцветными кляксами из клейкой бумаги. Точно так же, как нет ни одного женского журнала, который бы не отметил на своих страницах знаменитые хлебниковские ногти. Про все это и многое другое уже писано-переписано. Наш разговор просто о жизни. О том, какой ее видит эта хрупкая черноволосая женщина с железным характером. К своей мечте и успеху она шла долго. "Для того чтобы чего-то достичь, надо в это очень верить и много работать" - эта аксиома открыта отнюдь не ей, но Марина полностью подписывается под этими словами. И добавляет: "А еще - никогда не отчаиваться".

- Марина, ваш рабочий график расписан не по часам – по минутам. Как вы выдерживаете такой темп?

- Конечно, я устаю. Но это лучше, чем чувствовать себя никому не нужной. К тому же это моя работа. А я ее люблю. На сцене я забываю о том, что устала, что день мог не задаться, что у меня какие-то неприятности… Слово “женщина” уходит – остается одна актриса. И спектакль, который нужно сыграть так, как будто он единственный. Я уже привыкла вставать в час дня, обедать в семь вечера, ужинать в два ночи, возвращаться домой в четыре утра, но мама до сих пор нервничает. Бывает, звонит мне на мобильный и говорит: “Маленькая моя девочка, ты, наверное, голодная, говори адрес - я привезу тебе покушать”. Бедная моя мама! Думаю, ей не привыкнуть к моей безалаберной жизни.

- Вы привередливый в быту человек?

- Я никогда не была неженкой, и бытовые проблемы меня не пугают. Могу дома и полку какую-нибудь прибить, если нужно, могу даже что-то припаять. Да и гастрольная жизнь не так уже страшна. Сначала тяжело, потом привыкаешь, потом получаешь удовольствие. И испытываешь невыразимое счастье, если в гостинице есть горячая вода. А если там есть еще что-то хорошее, к примеру, бильярд – и вообще здорово. Главное – уметь радоваться мелочам.

- Вам никогда не говорили, что хрупкие женские плечи выдерживают не всякую ношу...

- Да ладно! Все они выдерживают, хрупкие женские плечи, причем получше, чем мужские! Без женщин вообще ничего бы не было!

- Насколько сложно ощущать себя сильной женщиной?

- Наоборот, я ощущаю себя очень слабой, нуждающейся в опеке, защите, и я не могу без поддержки мужчин, которые со мной работают. Я в них нуждаюсь, и в этом моя сила.

- У вас на редкость удачно складываются отношения с группой. Ее состав практически неизменен, что редкость для шоу-бизнеса. В чем секрет?

- Мои музыканты хулиганы и разгильдяи. Если за этими демонами не присматривать, то уже через неделю они проиграют все до нитки в бильярд и разобьют свои машины. Будут сидеть дома и плакать о потерянных игрушках. Правда, есть одно "но" - они потрясающе талантливы. Если их характер - плата за талант, я готова платить. Иногда мне, конечно, начинает казаться, что еще один день, и я пойду работать технологом на химический завод, только бы не видеть и не слышать ничего, что связано с моей профессией. Тогда я запираюсь на пару дней дома с книжкой или перед телевизором и, что удивительно, практически сразу начинаю тосковать по сцене, песням, зрителям, по моим "демонам".

- У публики создается впечатление, что вы как pаз сильная женщина. Это имидж?

- Никакого имиджа я не создаю и создавать не буду. Если имидж один, а человек другой, это может сломать. Подобное случается не только на сцене. В жизни любого человека есть такая штука, как заведомая ложь. Каждый из нас лукавит, плутует, обманывает. Женщины – те и вовсе виртуозно придумывают всякие истории, в которых правда cмешана с полуправдой. С подобной ложью поpой легче жить. Но нельзя играть все время, играть в такие серьезные вещи, как жизнь, играть судьбами близких.

- А может, дело не в заведомой лжи? Кто-то из психологов – кажется, Берн – писал, что многие носят так называемые “футболки”, мол, на груди написано: “У меня все o’key”, а на спине что-то вроде: “Помогите, мне плохо”…

- Это другое, не ложь. Любому человеку иногда хочется, чтобы все казалось лучше, чем у него на душе. Какие-то вещи проще держать в себе и выносить только близким друзьям, родственникам. Но если их нет или они не могут понять – вот тогда и идет: “Помогите, мне плохо…”

- В последние недели весь шоу-бизнес в связи с инцидентом с Филиппом Киркоровым поделился на три лагеря: одни защищают его, другие возмущаются, третьи ведут себе по принципу: "Моя хата с краю"...

- К сожалению, я не свидетель конфликта, и мне трудно дать объективную оценку происшедшему. Я очень давно общаюсь с журналистами, почти всех московских помню по именам. Встречаюсь с ними чаще, чем с друзьями, поэтому и отношусь к ним очень по-дружески. Но не все могут ответить тем же. Бывали очень некрасивые случаи, когда, казалось бы, знакомые и близкие по духу люди бесстыдно лгали и придумывали обидные вещи, а потом звонили с напоминанием не пропустить "чудесную" публикацию. А Филипп - излюбленная тема для журналистского злословия. И когда все время что-то придумывают и изощренно нападают - взбеситься легко. Не исключено, что так и получилось. И ни в чем неповинная девушка, задав вслед за сотней предыдущих журналистов тот же вопрос, вызвала неожиданную реакцию. А вот не выдержал человек и на сто первый раз сорвался! Я согласна, что нужно было держать эмоции в себе и, улыбнувшись, объяснить, хоть и в сто первый раз, что это такой ход в шоу-бизнесе. Но, видимо, так сложились звезды или не хватило сил. Так давайте теперь везде кричать, какой он плохой, как он мог, заплати-ка нам миллион долларов, чтобы потом держал язык за зубами! А для скандального журналиста, кстати, провокация - это всего лишь работа, где неожиданное нападение - будь то вопрос или скрытая фотокамера - инструмент для добычи горяченького материала.

- У вас у самой богатый журналистский опыт. Пять лет на радио "Маяк", несколько телепрограмм - от хит-парада на "Муз-ТВ" до передачи "Не только о футболе". Сегодня не возникает желания как-то совместить обе профессии?

- Я очень благодарна жизни за то, что у меня была возможность попробовать себя в этой области. На радио я научилась писать сценарии, брать интервью, даже монтировать. И общаясь с журналистами, мне всегда очень легко представить себя на их месте. Но журналистика - это очень тяжелая работа, которую невозможно совмещать с музыкой. Сцена, как говорят, засасывает...

- Мечта о ней у вас с детства?

- Нет. В детстве я мечтала стать врачом или металлургом. Но мама с папой вели меня в музыку. Хотя они посвятили свою жизнь радиофизике, мама неплохо играла на фортепиано, а папа - на гитаре. В то время все были уверены, что высшее образование обеспечит будущее. А поскольку у меня обнаружили абсолютный слух, сам Бог велел заниматься музыкой. И понеслось – музыкальная школа, училище... В миpе есть две всепоглощающие страсти - музыка и споpт. Они pазделяют людей на две половины: фанаты музыки и спорта. Это не сравнится ни с чем, ни с какими другими областями.

Всепоглощающая страсть - сильно сказано. Подъем – в пять утра, чтобы успеть доехать из родного Долгопрудного к началу занятий в Гнесинке. Среди учителей Марины были Александр Градский, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко. Последний как-то позвонил Хлебниковой домой, представился, попросил Марину. Мама “юмора” не поняла: “Лещенко? Да вы что, она у нас теперь только с “Аббой” поет!” – и повесила трубку. Потом ученица долго извинялась перед учителем.

Класс академического фортепиано, затем – эстрадного вокала. Марине прочили большое будущее как блестящей пианистке, но от аспирантуры она отказалась. “Фортепиано – слишком тяжелый инструмент для женских рук. Я поняла, что в буквальном смысле выиграла свое образование, но дальше - нет…”

Дальше была работа бэк-вокалисткой в “Интеграле”, “На-На”, диксиленде “Доктор Джаз”. С пригласившим ее в "Интеграл" Бари Алибасовым Марина познакомилась неожиданно. Тогда она работала аккомпаниатором, и на гастролях ей достался жутко холодный номер. Когда она просила администрацию подыскать ей другой, разговор случайно услышал незнакомый мужчина и без колебаний предложил поменяться на свой - теплый, уютный, прекрасно обставленный. Им оказался Алибасов. Потом он зашел на ее концерт, внимательно слушал, а через некоторое время пригласил работать в его коллективе. Именно Бари поделился с начинающей певицей одним из открытых им слагаемых успеха: “Чтобы быть максимально привлекательным для публики, артист всегда должен оставаться холост”. Для Марины эти слова стали жизненным принципом. Изменять ему она пока что не собирается, хотя в предложениях руки и сердца недостатка не испытывает.

- Вы когда-нибудь определяли для себя временные рамки: скажем, три года я работаю бэк-вокалисткой, а затем начинаю заниматься сольной карьерой?

- Нет. Просто в один пpекpасный вечеp я приехала в гости к своему другу pежиссеpу Мише Макаpову, и он сказал: "Маpина, пеpеставай быть "номеp два". Это касалось, в пеpвую очеpедь, pаботы над пластинками дpугих музыкантов. Нужен толчок. Я знаю совершенно замечательных бэк-вокалисток, но кто-то в свое вpемя должен сказать им то же самое: "Делайте то, что вам хочется". Хотя студийная pабота мне всегда была интеpесна, и какие-то экспеpименты я продолжаю до сих поp.

Хлебникова амбизиозна – в разумных пределах. И всегда отдает себе отчет в том, на что идет. "Соблазны бывают всегда, и они велики, но надо рассчитывать свои силы", - считает она. После того, как Марина получила третью премию на международном конкурсе в австрийском городе Брегенц, ей предложили остаться там работать в качестве пианистки и вокалистки. Она отказалась.

- Я понимала: я не знаю языка настолько, насколько нужно, и значит - никогда не буду наверху. А здесь у меня был шанс, и я делала все, чтобы его использовать. Для того чтобы петь там, нужно там pодиться, жить. Но на инстpументалистов это не pаспpостpаняется - не зря во всех ведущих оркестрах мира и танцевальных ансамблях - российские музыканты.

- Вы фаталистка?

- Да нет. А может да... Все pавно все будет так, как должно быть. А насчет пpимет, суеверий – про это говорить не хочу. Это страшные вещи.

- Сегодня часто случается, что продюсеры лепят начинающих артистов, говорят им: забудь о своем “я”, делай то, что мы говорим и как мы говорим…

- Порой это действительно имеет смысл. Если человек силен, то в конечном итоге он вылепит себя сам. А если его к этому подталкивают, еще лучше. Если же начинающий ничего из себя не представляет и является обычной глиной для режиссера, то он тоже может стать отличным артистом. И чем пустее его душа, тем большим ее можно наполнить. Я первый раз задумалась об этом давным-давно, когда увидела Олега Янковского на творческой встрече в Долгопрудном. Оказалось, что он совсем не такой, как и в кино. Он не показался мне таким наполненным и одухотворенным, как, например, в "Бароне Мюнхгаузене", в "Обыкновенном чуде" - фильмах, которые я безумно люблю. Я себе задала вопрос: “Почему?” А потом поняла. У него есть удивительный дар отдавать место в своей душе для человека, который поведет туда, куда нужно. В такой ситуации ломать можно и нужно. Когда творческие натуры ломают, они все равно выживают, а нетворческие - что ломать?

хурта для собак | Запорно - регулирующая арматура по материалам intratool.ru. | Здесь рукава напорно-всасывающие для бензовоза производство. | Ресторан Визави там. | заработать квартиру | продам авто челябинск