|
| |
|
– Почему к адвокату?
– Однажды заболела Ника. У нее вдруг зачесались ручки, началась аллергия. Мне срочно понадобилась выписка из домовой книги, чтобы в поликлинике оформить Нике полис. И тут выясняется: наша дочь – бомж, она нигде не прописана. Когда я попыталась выяснить: «Как же так? Почему?», у него, как всегда, был готовый ответ: «Ну не успел... Ты же знаешь, как я занят!» Утопая в его голубых глазах, счастливая от любви, я не могла ему не верить.
Разумом понимаю, что от такого человека нужно бежать, а сердцем все равно люблю его сильно, страстно! Что делать?
По совету знаменитого психолога мы решили на два месяца установить мораторий – не видеться и не созваниваться... Шестилетняя Ника в ужасе: «Мама, где папочка? Когда он придет?» Эти детские вопросы больше всего раздирали мне душу.
Я приходила домой поздно, целовала дочку, а по щекам у меня непрерывно текли слезы. Ника, закрыв ладошками мне глаза, шептала: «Мамочка, не плачь! Правда же ты больше не будешь плакать? А то я тоже заплачу...» Это было тяжелее всего...
Скрепя сердце собрала чемоданы мужа и отдала их водителю. Справиться с болью сама не могла, как сумасшедшая бегала к психологам. Но никакие многочасовые беседы со специалистами не помогали. В какой-то момент я не выдержала, стала наведываться к Михаилу на съемную квартиру. Со слезами, истериками, выяснением отношений. Кричу: «Как же так? У нас была замечательная семья!» Он или отмалчивался, или говорил: «Ты сама виновата... Тепло ушло...»
Парадокс, но я словно поменялась местами с Антоном: теперь я горела любовью, а на меня смотрели холодные чужие глаза... Правда, через два месяца Михаил сам предложил начать все сначала. Но к этому моменту я уже поняла: у меня нет ничего своего: деньги без расписок я отдала мужу, квартира заложена в банк под его бизнес, машины проданы... Квартиру, в которой мы живем с дочерью, мне пришлось выкупать в банке.
Я долго и тяжело вылезала из депрессии. Похудела жутко – весила всего сорок три килограмма! Жила только на уколах, меня вытаскивали буквально с того света. Ко мне переехали родители, кормили насильно с ложечки. Самое ужасное, что за полтора года я ни разу не улыбнулась, не написала ни одного стихотворения. Недавно прочитала чью-то мудрую фразу: «Часто страдание, которое мы перенесли, оказывается таким огромным, что когда приходит новое счастье, оно по сравнению с ним кажется ничтожно малым и не доставляет удовольствия...» И действительно, для меня ехать в машине по ночной Москве и рыдать, не утирая слез, было как наркотик. Так сладко страдать!
Как я отрабатывала концерты? Не знаю... Я ни о чем и думать не могла! Больнее всего было то, что все происходило у меня за спиной. А еще мучило, что были и женщины, и сплетни, и постоянное вранье...
– А как всю эту драму пережила ваша дочь?
– Поначалу я надеялась, что тоска по дочке вернет мужа в семью. Но быстро поняла: он ее забудет так же, как забыл сына. Недаром бабушка говорила мне: «Смотри, как он поступает с другими, ведь нет никакой гарантии, что он не будет вести себя так же и с тобой...» Самое печальное, что во всей этой истории больше всех страдает Ника. Она очень скучает по отцу. А он даже в день ее рождения не появился, не позвонил, а она так ждала...
Долго на концертах я не могла петь грустных песен о любви. Стоило запеть «Найти и потерять. Случайная любовь», как я тут же, на сцене, начинала рыдать. И концерт приходилось прерывать... Иногда отлеживалась в гримерной прямо на полу, а потом снова шла петь на сцену... Но, кажется, я переболела и готова к маленькой порции счастья...
Gakaxy Camera http://gsm2015.ru/Nokia-Android-BlackBerry-iPhone/11907 | скрынник новости - г.Шарыпово | Мини купер бу цена mini мини. | тут продают аксессуары к сварке
